Ноль за поведение

   см. Zéro de conduite

   см. Maddalena, zero in condotta

  Ноль за поведение

   1933 – Франция (44 мин)

     Произв. Argui Films (Жак-Луи Нунез)

     Реж. ЖАН ВИГО

     Сцен. Жан Виго

     Опер. Борис Кауфман

     Муз. Морис Жобер

     В ролях Жан Дасте (воспитатель Юге), Робер Ле Флон (воспитатель Паррен), карлик Дельфен (директор), Бланшар (старший воспитатель), мадам Эмиль («Мамаша Фасолина»), Луи Лефевр (Косса), Жильбер Прюшон (Колен), Жерар де Бедарьё (Табар), Мишель Файар (девочка), Леон Ларив (учитель химии), Анри Сторк (кюре).

   Каникулы кончились, двое мальчишек возвращаются на поезде в коллеж, хвастаясь друг перед другом последними трофеями. Они приезжают уже поздно вечером. В спальном помещении на них осыпается град наказаний. Один мальчик – лунатик – гуляет во сне. Наутро во дворе четверо мальчишек вступают в заговор. Воспитатель Юге, мечтатель и поэт, на уроке пародирует Чарли Чаплина, а чуть позже на уроке делает стойку на руках на собственном столе. Выведя детей на прогулку в город, он сбивается с пути: детям приходится его искать. Прогулка заканчивается под проливным дождем.

   Директор коллежа – карлик, едва способный дотянуться до полки над камином, где он по обыкновению сушит свою шляпу, – делает ученику Табару (одному из заговорщиков) выговор за длинные волосы и сажает его под арест. Воскресенье один из ребят проводит у доверенного лица родителей, 2-й ― у своей матери, кухарки по прозвищу Мамаша Фасолина (она слишком часто жалуется старшему воспитателю на то, что детей вечно кормят фасолью). В учебной аудитории пузатый, грязный и лысеющий учитель химии сочувственно гладит Табара по руке; в ответ ученик называет его «дерьмом». Директор требует от Табара публичных извинений; вместо этого Табар говорит: «Я и вас назову дерьмом». Это – сигнал к восстанию, которое поднимается в спальне: кровати громоздятся на-попа, подушки раздираются, пух летает в воздухе. Утром 4 заговорщика привязывают к кровати спящего воспитателя по прозвищу Пердун, ставят кровать вертикально у окна и обвешивают его фонариками. Затем они скрываются на чердаке, обстреливают разным хламом важных шишек, собравшихся на школьный праздник, и с песнями уходят вдаль по крыше.

   ►  Ноль за поведение – дебютная картина продюсера Жака-Луи Нунеза, заключившего договор с компанией «Gaumont» (1-й вариант названия: Остолопы, Les cancres). Изначально предполагалось, что ее будут показывать вместо довеска на сдвоенных сеансах. Сцены в интерьерах были отсняты за неделю, натурные сцены – за 12 дней, что действительно достойно уважения, учитывая жанр и продолжительность фильма. Перед 1-м показом в Бельгии, в Брюсселе (октябрь 1933 г.), Виго сказал: «Никто и ничто не мешали нашей работе». Это что касается съемок. Дальнейшая судьба фильма – отдельная тема, ставшая легендой во французском кинематографе: в апреле 1934 г. цензура полностью запрещает прокат, пленка скитается по киноклубам до 1945 г., затем – коммерческий прокат в Париже в кинотеатре «Пантеон» (в паре с Надеждой Мальро, L'espoir, 1945). Судьба Ноля за поведение очень схожа с судьбой Мерлюсса, Merlusse: оба фильма, маргинальные по сути и прокатной судьбе, показывались на сдвоенных сеансах; оба в середине 30-х гг. незабываемо рассказали о детстве в коллеже и в интернате. При этом невозможно представить себе 2 фильма, более далеких друг от друга и противоречащих друг другу по стилю и духу. С одной стороны – реалист Паньоль: болтливый, с невероятно современным восприятием мест и персонажей, пытающийся в отстраненном, но пронзительном стиле анализировать конфликты между детьми и взрослыми и примирить их (пусть даже придется добавить по-сказочному наивный финал); с другой стороны – Виго: жестокий сюрреалист, близкий к немому кинематографу, противопоставляющий 2 чужих и непримиримо враждебных друг другу мира детей и взрослых, где взрослые символизируют организованное общество. У Виго взрослые (за исключением воспитателя Жана Дасте, мечтательного ребенка-переростка) – либо призрачные тени, от которых не жди никакой защиты, либо крикливые и гнусные чудовища. Фильм несет довольно мощный заряд ненависти и агрессии, который исследователи часто пытаются подсластить; нет никаких сомнений, что именно этот заряд стал причиной долголетия фильма и его радикальной чистоты, сохранившейся до сих пор.

   Доведенный до крайности карикатурный гротеск (много ли вы знаете карликов-директоров коллежа?) и использование давно обветшалых приемов (напр., замедленные съемки процессии бунтующих детей) не позволяют причислить Виго к режиссерам нового времени (потешное побоище в финале досадно напоминает какое-нибудь творение Рене Клера). Впрочем, самого Виго это нисколько не заботило: прежде всего, он хотел воспользоваться воспоминаниями детства и ученических лет, чтобы разжечь пожар анархизма и заявить о презрении и ненависти к обществу. Можно ли оправдать этим обличительным пылом невыразительность детских персонажей, их прискорбную безликость на фоне карикатурного изображения взрослых? Все вышеперечисленное сильно контрастирует с олимпийским спокойствием Паньоля и удивительным содержательным богатством всех его героев. Несколько лет спустя Кристиан-Жак примирит всех Беглецами из Сент-Ажиля, Les Disparus de Saint-Agil: вот у кого будет романтика высочайшей пробы.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scène», № 21 (1962), а также – в книге Жан Виго: Jean Vigo, Œuvres de cinéma, Cinémathèque Française – L'Herminier, 1985. В эту книгу, один из наиболее полных трудов, когда-либо посвященных одному режиссеру, включены различные версии сценария, хроника создания фильма и многочисленные документы.

  Аталанта

   1934 - Франция (78 мин)

     Произв. Жак Луи-Нунез

     Реж. ЖАН ВИГО

     Сцен. Жан Виго, Альбер Риера, Жан Гинэ

     Опер. Борис Кауфман

     Муз. Морис Жобер

     В ролях Мишель Симон (дядюшка Жюль), Жан Дасте (Жан), Дита Парло (Жюльетта), Жиль Маргаритис (коммивояжер), Луи Лефевр (юнга), Фанни Клар (мать Жюльетты), Рафаэль Дилижан (бродяга).

   Из сельской церкви выходит свадебная процессия. Новобрачные Жан и Жюльетта направляются к реке, где пришвартована баржа «Аталанта». Жан - ее капитан. В помощниках у него папаша Жюль, вокруг которого крутится подросток-юнга, - вот и весь экипаж. Жюль - колоритный старый бродяга с кошкой на плече, аккордеоном и татуировками. На борту баржи испокон веков не бывало женщины: Жюльетте нелегко навести тут порядок. Она начинает с капитальной стирки белья.

   Баржа медленно идет вниз по течению, к Парижу. Жюльетте до смерти хочется впервые посмотреть на большой город. Ее все чаще одолевает нетерпение и даже скука. Жан уже не так предупредителен, как в первые дни и ночи. Папаша Жюль показывает Жюльетте сокровища, хранящиеся в его каюте: музыкальные шкатулки, великолепный музыкальный автомат, сломанный фонограф, на починку которого никак не найдется времени, китайский или японский веер, наваху… Он раздевается и показывает Жюльетте татуировки. Внезапно появляется Жан; он так разгневан, что бьет жену. Позднее он просит у нее прощения.

   Баржа приплывает в Париж. Папаша Жюль без лишних слов сходит на берег (и идет к карточной гадалке, которая раскладывает для него колоду таро), и Жану с Жюльеттой приходится сторожить баржу. Жюль возвращается пьяным в стельку; до кровати его приходится нести на руках. Жан решает, что лучше отплыть немедленно. Жюльетте так и не удается увидеть Париж. Чтобы утешить Жюльетту, Жан отводит ее в кабачок. Там за Жюльеттой ухаживает коммивояжер и предлагает поехать с ним в Париж. Новый приступ гнева у Жана. Он бьет и прогоняет коммивояжера. Ночью Жюльетта уходит с баржи. Заметив, что жена пропала, Жан не ждет ее возвращения и отчаливает. Вернувшись на набережную, Жюльетта видит, что «Аталанты» и след простыл.

   На вокзале у Жюльетты крадут сумочку; она пытается найти работу и снимает комнатку в городе. Жана мучает совесть, он думает только о пропавшей жене. Он даже кидается в воду, чтобы проверить, не увидит ли там лицо Жюльетты (поверье гласит, что это может случиться с теми, кто влюблен по-настоящему). Жюльетта является ему на дне реки - она улыбается и похожа на призрак в подвенечном платье. Жан все меньше занимается баржей. Судовладельческая компания вызывает Жюля на разбирательство: скандал не за горами. Папаша Жюль решает взять дело в свои руки и отправляется на поиски Жюльетты. Он находит ее в музыкальном магазине и, подхватив на закорки, относит на борт «Аталанты». Встретившись лицом к лицу, супруги сперва тушуются, но потом бросаются в объятия друг другу и падают на землю. «Аталанта» отходит от берега.

   ► Несмотря на запрет фильма Ноль за поведение, Zéro de conduite продюсер Жак Луи-Нунез по-прежнему верит в гений Виго и дает ему новую работу. Как пишет Луи Шаванс: «Он любил Виго как родного сына, ради него он рисковал всем» (см. «Cahiers du cinema», № 53). Луи-Нунез предлагает режиссеру заведомо безвредную историю, которая не встретит такого противостояния со стороны цензуры. Он рассчитывает, что в стиле и манере изложения этой истории Виго раскроет весь свой пыл и талант. Сименон (см. письмо, включенное в книгу «Кинематографические произведения», БИБЛИОГРАФИЯ) подсказал Виго интересные каналы, шлюзы и пейзажи для будущих съемок. Сами съемки, длившиеся приблизительно месяц, проходили сложно (погодные условия, болезнь Виго), но без перерывов. Поскольку здоровье Виго ухудшалось, окончательным монтажом в одиночку занимался Луи Шаванс. После первого закрытого показа директоры кинотеатров потребовали сокращений - и те были сделаны. Существуют разные мнения насчет того, как Виго относился к этим купюрам и к добавлению в партитуру Жобера песни «Плывет шаланда» (по которой и был назван фильм в цензурированной версии).

   Фильм вышел в удачном месте (кинотеатр «Колизей») и в удачное время (сентябрь 1934 г.), но не пользовался успехом. Пресса отметила его оригинальность. Через месяц Виго скончался. В октябре 1940 г. фильм снова вышел в прокат под своим прежним названием и в версии, более близкой к оригиналу. На этот раз - великолепный прием у критики и посредственные сборы.

   Аталанта существует в полном отрыве от подавляющей части французского кино 30-х гг. - жесткого, прозаичного, отчасти циничного в своем реализме, допускающего поэзию лишь в гомеопатических дозах. Аталанта, фильм хрупкий и временами бессвязный - это, напротив, поэзия в чистом виде, с некоторыми вкраплениями сюрреализма (подводная сцена). По форме фильм значительно превосходит Ноль за поведение, но в основном - на теоретическом уровне, как проводник «поэтического искусства», нежели конкретное творение из плоти и крови. Его отличительные черты: отказ от драматических событий и психологизма, особое внимание к избранным моментам, мельчайшим или диковинным деталям, персонажам, появляющимся ниоткуда и исчезающим в никуда, без какого-либо смысла или логики (коммивояжер Маргаритис). Центральная сюжетная линия Аталанты слаба и размыта: скука, первый кризис и кажущийся разлад в отношениях супружеской пары после экстаза первых дней совместной жизни.

   Поэтика творчества Виго породила не так уж много последователей (напр., Жак Розье), но произвела сильное впечатление на критиков и киноманов, как это всегда случается с произведениями, ломающими устои. Только одно роднит Виго с кино тех лет - Мишель Симон. Второстепенный персонаж папаши Жюля становится главным героем исключительно из-за выразительной игры Симона (которой вовсю пользуется Виго) и придает вес всей картине. Он также невольно подчеркивает несовершенность всего остального.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в книге Жана Виго «Кинематографические произведения» (Jean Vigo, ?uvres de cinema, Cinematheque Francaise - Lherminier, 1985). Этот богатый труд содержит много важных документов, хронику создания фильма (пересказанную выше) и различные версии сценария. Отметим, что сцены, где героиня Диты Парло ищет работу; в копии, переданной в 1983 г. киноклубу телеканала «Antenne 2», отсутствуют, хотя в прочих отношениях (яркость, звук, четкость пейзажей) эта копия значительно превосходит те, что находятся в других киноклубах и «Синематеке» и обладают всеми недостатками контратипов.

   ----------------------------

   В 1990 г. заботами киностудии «Gaumont» на свет появилась новая, перемонтированная и более полная копия фильма, включающая вырезанные сцены, сохранившиеся во «Французской синематеке». Отныне эта копия считается эталонной. По сравнению с широко известными копиями фильма, эта версия содержит с дюжину существенных добавлений. Бартелеми Аменгаль детально описал их в журнале «Positif», № 355 (1990). Однако нельзя сказать, чтобы они радикально изменяли содержание фильма. Стоит еще раз отметить, что для киноманов, чей период обучения пришелся на конец 40-х и на 50-е гг., «революция взгляда» на этот фильм состоялась в конце 60-х благодаря копиям, показанным по телевидению. Скорее всего, эти копии были отпечатаны с негатива, благодаря которому компания «Franfilmdis» (Анри Бове) смогла в 1940 г. повторно выпустить фильм на экраны в кинотеатре «Studio des Ursulines» под его подлинным названием Аталанта вместо Плывет шаланда, Le chaland qui passe (на эту тему см. фундаментальную книгу: Р.Е. Salès Gomès, Jean Vigo, Éditions du Seuil, 1957). До этого времени в киноклубах и «Синематеке» демонстрировались контратипы 10-й степени свежести, оставлявшие ложное впечатление, будто фильм снят не только в чересчур мрачных тонах, но словно бы начерно и по-любительски.

 Маддалена, ноль за поведение

   1941 – Италия (76 мин)

     Произв. Artisti Associati

     Реж. ВИТТОРИО ДЕ СИКА

     Сцен. Ферруччо Бьянчини по пьесе Ласло Кадара «Magdát Kicsapjá»

     Опер. Марио Альбертарелли

     Муз. Нуччо Фьорда

     В ролях Вера Бергман (преподавательница), Карла Дель Поджио (Маддалена), Эва Дилиан (девушка, берущая частные уроки), Витторио Де Сика (Карло Хартман – отец, сын и дед), Амелия Келлини, Пина Ренци, Паола Венерони.

   В школе делопроизводства работает слишком вежливая преподавательница, которой не хватает авторитета. Она в слезах говорит ученицам, что, если ее уволят, виноваты будут они. Маддалена, самая неугомонная ученица, больше всего влияющая на одноклассниц, растрогана ее словами и просит подруг вести себя тише. Она находит любовное письмо учительницы к «господину Хартману», вымышленному адресату всех образцов писем в учебнике по делопроизводству. Это не очень содержательное письмо раскрывает мечтательность и романтичность, а также неутоленную жажду любви автора. Маддалена показывает письмо другой ученице, но та ничего не понимает и отправляет его адресату в Вену. Однако оказывается, что в Вене действительно живет некий господин Хартман, предприниматель. Он заинтригован и втайне польщен; вместе с другом он приезжает в школу и знакомится с учительницей, написавшей письмо, но не признается, кто он такой. Маддалена берет дело в свои руки и выдает учительницу за свою сестру, таким образом поднимая ее на другой социальный уровень. Следует череда недоразумений. Поскольку учительница сказала, что ее отец – известный охотник на бизонов, Хартман выражает свое почтение отцу Маддалены, превознося его охотничьи таланты. Тот недоумевает и принимается читать книгу о Бизоньем Билле. Чехарда обманов завершается 2 свадьбами. Учительница увольняется из школы и выходит замуж за Хартмана, а Маддалена сочетается браком с его другом.

   ► После изысканной картины Алые розы, Rose scarlatte, 1940, Витторио Де Сика возвращается к режиссуре и снимает блестящую комедию в жанре, очень популярном в «кинематографе белых телефонов», и непринужденно, одними лишь развлекательными средствами, приглашает поразмыслить над этой разновидностью кинематографа. Как идеальный образец жанра фильмов о женских школах, зародившегося в Италии в годы фашизма (см. Урок химии в 9 часов, Ore 9 lezione di chimica), – жанра, где ученики, как правило, стоят выше учителей по социальному положению, – Маддалена, ноль за поведение сосредоточена на описании и сатире. Действие происходит в среде школьников, которая служит вечным источником шуток и красочных психологических наблюдений. В 1-й части фильма один за другим следуют беглые шаржи, неброские гэги – в быстром темпе и с неизменно очаровательной интонацией. (В учительской зябкий преподаватель, укутанный в теплую одежду и плотный шарф, требует закрыть окно, еще не войдя в помещение. Ученица входит в класс, словно в чайную, чтобы отобрать педагогов, которые будут давать ей частные уроки на дому. Если учитель ей не нравится, она говорит: «Не годится», – и спокойно выходит из класса. Учитель физкультуры, низенький старичок в штанах для гольфа, считает вслух от 1 до 4, пока ученицы выполняют упражнение. Консьерж приносит ему выпить и, пока тот пьет, продолжает считать за него, чтобы не сбивать девушек с темпа. Целой системой веревок школьницы приводят в движение рукава плащей, висящих на вешалке на стене класса. Когда это видит строгий преподаватель, полная противоположность героини, он решает, будто он помутился рассудком. Когда героиня уходит из школы, рукава дружно поднимаются и машут ей. Она говорит ошарашенному коллеге: «Они со мной прощаются».)

   Во 2-й части начинается восхитительная комедия положений, а вместе с ней – и размышления на тему «кинематографа белых телефонов». Этот кинематограф, полностью оторванный от реальности и построенный на непрерывной самоцензуре режиссеров, избегал любых тем, которые могли бы хоть на миг показаться неприятными, неудобными или тревожными. Любые намеки на какие-либо аспекты реальной социальной или политической жизни того времени были под запретом. Этот кинематограф ни о чем не мог говорить. Ничто и есть главная тема фильма. Героиня, еще не повзрослевшая разумом, воображает себе жениха, который затем чудесным образом падает с неба. Таким образом, она в своей мимолетности, в своем незнании жизни становится архетипом киногероя тех лет и вместе с тем в каком-то смысле – архетипом зрителя. Для персонажей, как и для зрителей, не сказка становится реальностью в кино, а реальность может существовать только в виде сказки, поскольку с самого начала (еще в процессе создания фильма) потеряла всякие шансы на то, чтобы остаться реальностью. В данном случае непрерывное музыкальное сопровождение (на экране поют, а иногда даже танцуют), очарование режиссерского стиля и актеров, легкость интонации, говорящая гораздо больше, чем следует, рисует в пустоте вокруг фильма красивые узоры, ничуть не стареющие со временем. Элегантно высказавшись обо всем, что его не устраивает как художника и гражданина, Де Сика вскоре перешел к творчеству совсем иного рода. 4 года спустя он снял Дети смотрят на нас, I Bambini ci guardano, фильм-предвестник неореализма, одним из главных мастеров которого станет Де Сика.

  Дети смотрят на нас

   1944 - Италия (84 мин)

     Произв. Scalera-Invicta

     Реж. ВИТТОРИО ДЕ СИКА

     Сцен. Чезаре Дзаваттини, Чезаре Джулио Виола, Витторио Де Сика, Адольфо Франчи, Маргерита Мальоне, Герардо Герарди по роману Чезаре Джулио Виолы «Прико» (Prico)

     Опер. Джузеппе Караччиоло

     Муз. Ренцо Росселлини

     В ролях Лучано Де Амброзис (Прико), Иза Пола (мать), Эмилио Чиголи (отец), Адриано Римольди (любовник матери), Джованна Чиголи (Аньезе), Ионе Фригерио (бабушка), Мария Гардена (госпожа Уберти).

   Мальчик переживает развод родителей. Муж прощает жене измену, и та возвращается в семью, чтобы ухаживать за больным сыном. Уехав с мужем и сыном на воды, она вдруг встречает любовника, который продолжает упорно преследовать ее, и уезжает с ним. Отец отдает мальчика в религиозный колледж и кончает с собой.

   ► 1-й драматический фильм Де Сики. 1-й снятый им фильм, где он не играет сам. 1-й опыт сотрудничества с Чезаре Дзаваттини. При помощи намеренно обедненной мелодраматической фабулы, лишенной неожиданных поворотов и эмоциональных взрывов (тут авторы, возможно, зашли слишком далеко), фильм описывает удушливую и безысходную атмосферу в обществе. При этом он нарушает сразу несколько табу фашистского кинематографа, касаясь тем несчастного детства, женской измены, самоубийства (эта последняя тема проиллюстрирована предельно лаконично). Де Сика и Дзаваттини настойчиво выделяют характерные элементы общественной среды: всесильный моральный порядок, нездоровое и лицемерное любопытство соседей до такой степени осложняют банальную супружескую неверность, что она оборачивается трагедией. На уровне формы Де Сика, впервые пробуя силы в серьезном кинематографе, не достигает того изысканного совершенства, что продемонстрировал в Маддалена, ноль за поведение, Maddalena, zero in condotta. Тем не менее, увлекательно наблюдать, как изменяется природа этого режиссера, который при этом совсем не оппортунист (в этом и заключается главная сложность в понимании творчества Де Сики). Хотя сценарист успевает мимоходом перевернуть несколько устоявшихся представлений, Де Сика не может не отразить самые оригинальные черты своей эпохи и тот резкий контраст, который она будет являть с эпохой грядущей. Поддавшись искушению каллиграфизма, Де Сика снимает атональный, замкнутый, неподвижный, абсолютно пессимистичный фильм, радикально расходящийся с обнадеживающей динамичностью, которая наперекор всему проявляется в его более поздних неореалистических картинах ( Шуша, Sciuscia; Похитители велосипедов, Ladri di biciclette и т. д.). Здесь же, напротив, даже те персонажи, которым удалось пережить драму, похоже, навеки обречены на несчастье и разрушение. Чересчур суровый приговор в адрес «виновной» женщины (в финальном эпизоде сын отказывается ее поцеловать), несмотря на некоторые смягчающие обстоятельства, предоставленные сюжетом, по нашему мнению, тесно связан с эпохой фашизма. Эту картину, одно из последних порождений кинематографа фашистской поры, роднит с неореализмом стремление постичь реальность момента через горести простых людей, страдающих душ, обреченных быть жертвами этой реальности. И в 1-ю очередь это, конечно, дети. Фильм является прекрасным примером творчества переходного периода в итальянском кино, и в нем можно до бесконечности отделять элементы, принадлежащие прошлому, от элементов, бесспорно ориентированных в будущее.

  Даю миллион

   1935 - Италия (77 мин)

     Произв. Novella Film

     Реж. МАРИО KAMEPИНИ

     Сцен. Марио Камерини, Эрколе Патти, Иво Перилли, Чезаре Дзаваттини по сюжету Джачи Мондайни и Чезаре Дзаваттини

     Опер. Отелло Мартелли, Массимо Терцано

     Муз. Джан Лука Токки

     В ролях Витторио Де Сика (Голд), Ася Норис (Анна), Луиджи Альмиранте (Блим), Марио Галлина (Примезоре), Франко Кооп, Клаудио Эрмелли, Чезаре Дзоппетти.

   Где-то на юге Франции миллионер, уставший от легкой и поверхностной жизни, решает утопиться и прыгает в воду с борта яхты. В воде он знакомится с бродягой, который решился на тот же шаг, но по причинам прямо противоположным. Миллионер спасает бродягу и говорит новому спутнику, что завидует его бедности. В самом деле, из-за богатства он уже не может понять, насколько искренни с ним друзья и любовницы. Он заявляет, что готов отдать миллион тому, кто безрассудно проявит к нему доброту. Герои спят под открытым небом. Наутро бродяга, одолжив у миллионера вечерний костюм, передает прессе слова нового товарища, и они попадают на страницы газет - к огромной радости всех нищих и бездомных. В самом деле, во всех жадных до наживы горожанах внезапно проснулась щедрость: они толпами тащат в свои дома бедняков, надеясь наткнуться на миллионера и заслужить его благодарность. Миллионер, одетый в лохмотья бродяги, знакомится с костюмершей из цирка и помогает ей разыскать ученого пса, умеющего считать. Миллионер влюбляется в нее. Директор цирка организует на арене бесплатный ужин для бедняков, надеясь, что среди них окажется миллионер. После ужина гости смотрят представление и участвуют в лотерее. Миллионер устраивает потасовку, и его выставляют на улицу. Костюмерша заступается за него и лжет директору, утверждая, что этот человек и есть тот самый миллионер, а потому требует к себе особого внимания. Подслушав их разговор, миллионер ошибочно решает, что девушка разгадала его тайну. Он глубоко разочарован. Бродяга, от которого требуют узнать миллионера среди посетителей цирка, указывает на другого собрата-бродягу, чтобы настоящий миллионер мог и дальше жить спокойно, сохраняя инкогнито. Девушка и миллионер расстаются. Она кладет ему в руку монетку, чтобы миллионеру хватило денег на ночлег. Тронутый этим совершенно бескорыстным добрым поступком, миллионер вновь обретает веру в жизнь и ведет девушку на свою яхту.

   ► Этот фильм Камерини представляет собой все лучшее и самое характерное, что мог предложить т. н. «кинематограф белых телефонов» в жанре нежной и горькой комедии. Фильм передает и превосходно объединяет в единое целое двойственную, противоречивую природу этого кинематографа, стремившегося одной ногой оставаться в реальности, а другой - в мечтах, т. е в идеальном райском мире, где пастушки (в данном случае - скромная и благочестивая костюмерша из цирка) могут выходить замуж только за принцев (в данном случае - за соблазнительного миллионера с собственной яхтой). Невероятно динамичное повествование, которое Камерини с неподражаемой легкостью и элегантностью насыщает множеством маленьких гэгов, забавных почти до невероятности, позволяет картине, как на тугой проволоке, балансировать между этими тенденциями. Сюжет рассказывает и о тяжкой нищете немалой части общества, и о расчетливо-циничном эгоизме другой его части, но делает это с таким легким и воздушным юмором, выбирая в герои столь красивых и далеких от тягот реальности персонажей и актеров (Де Сика, Ася Норис), что сатира на общество постоянно принимает облик волшебной сказки. И именно в этой постоянной и очаровательной нестабильности содержится главный посыл фильма и целого кинематографического направления, не способного - и, по сути, не желающего - сделать окончательный выбор между реализмом (обличением пороков реального мира) и обнадеживающим оптимизмом, который, разумеется, не имеет под собой оснований, но зато его так приятно выражать. Материал подходит режиссеру идеально, и Камерини талантливо превращает в художественные достоинства даже недостатки сценария (Дзаваттини упорно тянул его в сторону большей абстрактности и меньшей нарративности), а также миражи и штампы кинематографического направления, которое в менее умелых и, что важнее, более неуклюжих руках только оттолкнуло бы зрителя. Де Сике-режиссеру (Маддалена, ноль за поведение, Maddalena, zero in condotta) и Матараццо (День бракосочетания, Giorno di nozze; Папина проказница, Il Birichino di papa) предстоит придать строгости этому кинематографу и перевернуть с ног на голову его условности, чтобы с достаточной мерой едкости обнажить его бессодержательность и обманчивость. Отметим, что это 1-я работа в кинематографе Чезаре Дзаваттини и его 1-я встреча с Де Сикой.

  Четыреста ударов

   1959 – Франция (94 мин)

     Произв. Les Films du Carrosse, SEDIF (Жорж Шарло)

     Реж. ФРАНСУА ТРЮФФО

     Сцен. Марсель Мусси и Франсуа Трюффо

     Опер. Анри Деке (Dyaliscope)

     Муз. Жан Константен

     В ролях Жан-Пьер Лео (Антуан Дуанель), Клер Морье (Жильберта Дуанель), Альбер Реми (Жюльен Дуанель), Ги Декомбль («Листок»), Патрик Оффре (Рене), Жорж Фламан (отец Рене), Клод Мансар (следователь), Пьер Репп (учитель английского), Анри Вирложё (сторож), Жак Моно (судья).

   13-летний Антуан Дуанель живет с матерью и отчимом в скромном доме на севере Парижа. Он совсем не любит школу и тиранит учителя. Он часто прогуливает уроки с лучшим другом Рене; однажды, слоняясь по Парижу, он видит мать с любовником. Антуан лучше ладит с отчимом, чем с родной матерью, которая относится к нему без заботы и нежности. В оправдание прогула он, ничтоже сумняшеся, говорит учителю, что его мать умерла. Но в тот же день его мать приходит за Антуаном в школу.

   Антуан больше не хочет жить с родителями. Он ночует в старой типографии, принадлежащей дяде Рене. Мать пытается его задобрить и обещает дать ему 1000 франков, если он войдет в 1-ю пятерку по результатам сочинения по литературе. В виде сочинения он сдает страницу из бальзаковских «Поисков абсолюта», и учитель обвиняет его в плагиате. Рене приглашает Антуана пожить у себя: это насквозь продуваемый дом, где Рене живет с отцом, страстным поклонником скачек, и матерью-алкоголичкой. Антуан крадет пишущую машинку из кабинета на Елисейских Полях, где работает его отец. Ему не удается ее продать, и он возвращается на работу к отцу, но тут его застает сторож. Отчим отводит Антуана в комиссариат, откуда он, проведя ночь в участке и еще одну в тюрьме, попадает в Центр наблюдения за несовершеннолетними преступниками. Однажды он сбежит оттуда на море, которого никогда раньше не видел.

   ►  Четыреста ударов, 1-й полнометражный фильм Трюффо, вышел в Париже в июне 1959 г. и, наряду с Лифтом на эшафот, L' Ascenseur pour l'échafaud, январь 1958; Красавчиком Сержем, Le beau Serge, февраль 1959 г.; и На последнем дыхании,  À bout de souffle, март 1960 г., стал одним из важнейших фильмов начала новой волны. Он мгновенно стал знаменит благодаря, в частности, призу за лучшую режиссуру, полученному на Каннском кинофестивале месяцем ранее. Тем не менее в фильме Четыреста ударов нет ничего революционного и даже просто новаторского. Частично его можно связать с картиной Виго Ноль за поведение, Zéro de conduite( бунт детей и подростков против мира взрослых), частично – с завоеваниями неореализма по образцу Де Сики (Шуша, Sciuscia), при минимальном внимании к социальному контексту. Трюффо попытался сломать стереотипы традиционной мелодрамы, придав фильму ритм хроники. Повествование, намеренно лишенное драматизации, часто выглядит вялым, растянутым, ему не хватает изобретательности в деталях сцен. Его главное достоинство в том, что финальные эпизоды вызывают вполне живые, не искусственные эмоции, при общей холодности тона. Самая знаменитая сцена (она же лучшая) – допрос Дуанеля психологом, от которого нам слышен только голос. В этом эпизоде органичность Жан-Пьера Лео восхитительна, а сам фильм выходит за рамки неореализма и перенимает стиль телерепортажа.

   Четыреста ударов – 1-я часть цикла о Дуанеле, который продолжится новеллой Антуан и Колетта в фильме Любовь в двадцать лет, L'amour à vingt ans, 1962, фильмами Украденные поцелуи, Les Baisers volés, Семейный очаг, Domicile conjugal, 1970, Ускользающая любовь, L'amour en fuite, 1978. Вместе с Зеленой комнатой, La Chambre verte этот цикл, в особенности – благодаря автобиографичности и участию одного актера на протяжении 20 лет, представляет собой самую оригинальную часть творчества Трюффо.

   N.B. Вопреки общепринятому мнению, Жан-Пьер Лео впервые появился на экране не в этом фильме, а в картине Жоржа Лампена Ла Тур, берегись!, La Tour, prends garde! снятой летом 1957 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги опубликованы в книге «Приключения Антуана Дуанеля» (Les aventures d'Antoine Doinel, Mercure de Fiance, 1970). Помимо окончательной версии сценария, в книге содержится 1-й синопсис Четырехсот ударов (переиздание – Ramsay, 1987).

   1926 - СССР (короткая версия: 1780 м; длинная версия: 1850 м)

     Произв. Госкино

     Реж. СЕРГЕЙ ЭЙЗЕНШТЕЙН

     Сцен. Сергеи Эйзенштейн, Нина Агаджанова

     Опер. Эдуард Тиссэ

     Муз. Дмитрий Шостакович (для переиздания 1976 г.)

     В ролях Александр Антонов (матрос Вакулничук), Григорий Александров (лейтенант Гуляровский), Владимир Барский (Голиков), Беатриса Витольди (женщина в ландо), И. Бобров (униженный новобранец), Александр Люшин (офицер), Андрей Фант (офицер за пианино), Константин Фельдман (студент), Юлия Эйзенштейн (женщина, приносящая мятежникам еду), Михаил Гомаров (матрос), Прокопенко (мать убитого мальчика), Репнкова (женщина на лестнице).

   Сам Эйзенштейн таким образом пересказывает свой фильм в статье «Неравнодушная природа, часть 1», опубликованной 18 октября 1976 г. и частично посвященной «Потемкину»:

   ЧАСТЬ I - ЛЮДИ И ЧЕРВИ. Экспозиция действия. Обстановка на броненосце. Червивое мясо. Брожение среди матросов.

   ЧАСТЬ И - ДРАМА НА ТЕНДРЕ. „Все наверх!“ Отказ есть червивое мясо. Сцена с брезентом. „Братья!“ Отказ стрелять. Восстание. Расправа с офицерами.

   ЧАСТЬ III - МЕРТВЫЙ ВЗЫВАЕТ. Туманы. Тело Вакулинчука в одесском порту. Плач над трупом. Митинг возмущения. Подъем красного флага.

   ЧАСТЬ IV - ОДЕССКАЯ ЛЕСТНИЦА. Братание берега с броненосцем. Ялик с провизией. Расстрел на одесской лестнице. Выстрел с броненосца по „штабу генералов“ (N.В. На самом деле орудия броненосца разнесли в пыль одесский драмтеатр, в котором был расположен этот штаб).

   ЧАСТЬ V - ВСТРЕЧА С ЭСКАДРОЙ. Ночь ожидания. Встреча с эскадрой. Машина. „Братья!“ Отказ эскадры стрелять. Броненосец победно проходит сквозь эскадру» (***).

   ► 2-й фильм Эйзенштейна. Для историков и большинства любителей кино это - самый знаменитый фильм в мире, постоянно цитируемый и часто возглавляющий списки лучших фильмов в истории кинематографа. До 1952 г. (когда был снят официальный запрет на прокат фильма во Франции, действовавший также во многих других европейских странах) его можно было увидеть только в киноклубах и синематеках. В заточении репутации сохраняются, как в вечной мерзлоте. Как и Ноль за поведение, Zéro de conduite, классический образец «проклятого фильма», Броненосец «Потемкин» входит в число 20–30 фильмов, которые успевает посмотреть любой киноман, прежде чем поймет, что он - киноман. Кроме того, запрет и проклятие изменяют смысл фильма: проклятый фильм = фильм, который все бросятся смотреть прежде остальных: проклятый фильм - фильм, который зрители окружат любовью и уважением, не ознакомившись с другими. Эта «трагедия в 5 актах», по собственному выражению Эйзенштейна, изначально была заказной картиной, призванной отметить 20-летие революции и изложить основные события 1905 г. В основу сценария был положен только эпизод восстания на борту броненосца «Потемкин». (Впрочем, весь фильм на уровне сценария, отдельного плана или эпизода подчиняется эстетическому принципу, описывающему целое через его часть.)

   Все творчество Эйзенштейна можно расценивать как попытку сочетания коммунистической идеологии и формализма - попытку, со временем обреченную на провал. В Стачке* - 1-м, самом молодом и кипучем фильме Эйзенштейна - их союз безупречен. Можно даже назвать его «медовым месяцем». Отсутствие индивидуальных действующих лиц (одна из основ драматургических теорий Эйзенштейна) пробуждает целый фонтан энергии, которая почти инстинктивно сочетается с идеологией. Идеология порождает предвзятые мнения, а их внедрение в жизнь, как выясняется, одновременно стимулирует творчество и обогащает саму идеологию. Броненосец «Потемкин», уже гораздо более интеллектуализированный, отмечает рубеж, на котором этот союз гармоничен. В каждой из 5 его частей (которые, нравится это Эйзенштейну или нет, больше напоминают движения музыкального произведения, чем акты трагедии) некий элемент принимает индивидуальные черты и создает динамичность, на которой строится визуальное единство эпизода. В 1-й части - возмущенная команда корабля, вся как один человек противостоящая офицерам. Во 2-й части - мятежники, находящиеся в меньшинстве, в первую очередь - Вакулинчук, первый, кто взбунтовался, и первый, кто заплатил за это жизнью. В 3-й части - многолюдная процессия, сопровождающая останки Вакулинчука. В 1-й части - народ, многоголовое тело, занимает место мятежников и, в свой черед, становится мучеником. В 5-й части «Потемкин», теперь - нерушимая единица, в одиночку перетягивает на свою сторону целую эскадру. Также в каждой части монтаж выделяет объекты (например, монокль высокомерного офицера, которого позднее убивают), индивидуальные функции которых стали предметом многочисленных обсуждений.

   После «Потемкина» формализм в творчестве Эйзенштейна постепенно вытесняет идеологию, одновременно с этим выделяется личность главного героя, занимающая центральное место в сюжете и материале фильма. Тому, кто в наше время, если это еще возможно, бросит свежий взгляд на Броненосец «Потемкин», самой удивительной, без сомнения, покажется 3-я часть: планы кораблей, стоящих на рейде в тумане, длинные вереницы паломников (это слово само приходит на ум) на похоронах погибшего матроса. Эта часть, медленная и торжественная, но как будто оживленная вечным движением, показывает революцию как мистерию братства. Это самое выразительное воплощение первоначального кредо Эйзенштейна.

   N.В. Согласно одной гипотезе, Эдуард Тиссэ, незадолго перед этим работавший оператором-постановщиком на фильме Алексея Грановского Еврейское счастье (хроника жизни евреев в России в 1880-х гг. по произведениям Шолом-Алейхема), действие которого частично происходит на одесских лестницах, предложил Эйзенштейну эту натуру для самой знаменитой сцены в его фильме.

   В 1930 г. немцы выпустили на экран звуковую версию фильма с диалогами. В 1943 г. американский фильм Семена свободы, Seeds of Freedom добавляет к озвученным планам фильма Эйзенштейна современные эпизоды, снятые Гансом Бургером, где, в частности, заняты Генри Халл (в роли командира партизанского отряда, воюющего с фашистами и рассказывающего молодым новобранцам о событиях 1905 г.) и Элин Макмэан (уроженка Одессы). Диалоги написаны Албертом Мэлцем, общую режиссуру проекта осуществлял Уильям Сикей. В 1950 г. на экраны вышла версия с музыкальным сопровождением Н. Крюкова. (Она оказалась короче версии 1926 г., поскольку ряд планов был вырезан цензурой или утерян.) Именно эта версия разошлась по киноклубам. В 1976 г. более полная версия (и более близкая к версии 1926 г.) была выпущена с музыкой Шостаковича. В этом варианте фильм в 1984 г. попал на телевидение.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий в журнале «L'Avant-Scene», № 11 (в последовательности повествования). В серии «Классические киносценарии» («Classic Film Scripts», № 5, London, Lorrimer). В серии «Шедевры советского кино» (Москва, Искусство, 1969) раскадровка - 1472 плана, включая промежуточные титры. В кн. Jay Leyda, Eisenstein: Three Films, New York, 1974 - вместе с Октябрем и Александром Невским*.

   ***

   --- Цит. по: Эйзенштейн СМ. Неравнодушная природа. Т.2. О строении вещей. М.: Музей кино, Эйзенштейн-центр, 2006, с. 24.